Она и сама-то, эта река, иной раз течёт вспять, причём неизвестно, когда она выкинет какой фокус в очередной раз и до какой отметки над ордина́ром поднимутся её неспокойные воды, и впечатлят ли они кого-либо из поэтов на бессмертные строки, и задумается ли кто-нибудь из них ещё раз о нашей жизни, полной не самых приятных неожиданностей и подчас лишённой всякого смысла и надежд даже в столичном граде, а уж в глуши какой-нибудь провинции, откуда не докричаться обиженному местным небольшим, но зато непреодолимым в своём полновластии начальством, не найти ни справедливого суда, ни правды у покумившихся лихоимцев, а то и просто жуликов, а уж о милосердии и не стоит вспоминать, и где даже первая уездная красавица обречена увядать и чахнуть в одиночестве, вместо того чтобы блистать на балах и сводить с ума пылких, стройных юношей в гусарских мундирах и даже седеющих храбрых и ещё вполне решительных вдовцов в генеральских эполетах.
— В. П. Волк-Карачевский, Игра судьбы, 2020
Но одно строение возвышается над общим ордина́ром.
— Антон Чиж, Холодные сердца, 2013
Мы с папой всё меньше и меньше общались о нашем мире, хотя один вопрос так и остался без ответа: почему у меня получилось проявить свою силу перед ним – ныне ордина́ром?
— Кэтрин Блэр, Манящая тень, 2019