Эти ноты у Митчелл сквозят даже намеренно вызывающе, когда, например, она начинает рассказывать, как «в области, давно знаменитой своими добрыми отношениями между рабами и рабовладельцами, начала расти ненависть и подозрительность» (не желая замечать, что если подобные отношения где-то и существовали, то это значило лишь, что одобряемые ею невольники были не просто по положению, а и по чувствам рабы; не желая знать ничего о том действительном сопротивлении, которое с самого начала все сильнее охватывало негритянское население и принимало самые разные формы, от пассивного притворства до побегов и организо́ванных восстаний, – как у Габриеля и Ната Тернера); или усматривает в нарождавшемся ку-клукс-клане защиту белых женщин от насилий.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Вторая лекция, входившая в цикл чтений, организо́ванных Институтом нивелирования психик, привлекла меня уже самим своим названием: «По обе стороны пробора».
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Вторая лекция, входившая в цикл чтений, организо́ванных Институтом нивелирования психик, привлекла меня уже самим своим названием: «По обе стороны пробора».
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
И когда в субботу вечером в присутствии Давыдова Нагульнов сказал, что думает с ведома райкома съездить в станицу Мартыновскую — посмотреть, как работает одна из первых организо́ванных на Дону МТС, — Разметнов внутренне ахнул: «Пропал Макар!
— Михаил Шолохов, Поднятая целина