В их представлении предаваться любви – это целоваться в темноте под оли́вой после наступления комендантского часа или сидеть на скале, наблюдая в его бинокль за дельфинами.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
Она с трудом отрывалась от него и могла сидеть целыми часами, слушая скучную чепуху, в надежде услышать «Non Ti Scorda Di Me»,[172] «Core'n Grato»,[173] «Pariami d'Amore»[174] или «La Donna e Mobile».[175] Но больше всего ей хотелось услышать «Torna a Surriento»,[176] чтобы перенестись назад, к дням «Ла Скалы», – любимую песню кружка, ту, которую они пели чаще всего; и она закрывала глаза в самой блаженной грусти, услышав ее мелодию, и представляла сидящих во дворе под оли́вой мальчиков, едва ли сознававших мелодраматичность своих жестов, когда они изливали сердца и всю страсть голосов в захватывающе красивых трелях и фиоритурах финальной фразы, после которой мгновенье сидели в ностальгической тишине – а затем начинали вздыхать, покачивать головами и утирать рукавами слезы.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
Проходя через двор с расколотой оли́вой, он заметил трещину в земле.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
– Вы венчались с Оли́вой Корсинари в церкви Святого Павла в Монте-Каттини; вот удостоверение священника.
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
Он обмакивал свою кисточку в китайские лаки, писал коричневым и красным перцем, шафраном, оли́вой, вишневым соком.
— Осип Мандельштам, Век мой, зверь мой