А лучшие люди говорят: «Мы разочаровались в своем народе»; лучшие люди ехидничают, надмеваются, злобствуют, не видят вокруг ничего, кроме хамства и зверства (а человек – тут, рядом); лучшие люди говорят даже: «никакой революции и не было»; те, кто места себе не находил от ненависти к «царизму», готовы опять броситься в его объятия, только бы забыть то, что сейчас происходит; вчерашние «пораженцы» ломают руки над «германским засильем», вчерашние «интернационалисты» плачутся о «Святой Руси»; безбожники от рождения готовы ставить свечки, молясь об одоле́нии врага внешнего и внутреннего.
— Александр Блок, Русь моя, жизнь моя…
Подлинная же свобода заключается «в одоле́нии себя и воли своей, так чтобы под конец достигнуть такого нравственного состояния, чтоб всегда во всякий момент быть самому себе настоящим хозяином».
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Лицо его стало строгим, каким-то задумчивым. — Чует мое сердце, что нам придется нелегко в одоле́нии противника на заданном рубеже.
— Александр Золототрубов, Зарево над Волгой
Королева то знает, но забота ее ныне – об одоле́нии гишпанского Филиппа, нападающего со своими латынскими попами на слабых и строящего козни, поднимающего смуты в королевствах сильных.
— Валентин Костылев, Иван Грозный
В городе тихо; в скорбном полумраке храмов горожане возносят молитву об одоле́нии напавшего на них врага.
— Валентин Костылев, Иван Грозный. Невская твердыня