Он вспомнил, что доктор рассказывал ему о «ксенитии» – сильнейшей ностальги́ческой любви к родной земле, охватывающей греков в изгнании, – и почувствовал ее, словно штык, который воткнули и провернули у него в груди.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
Она с трудом отрывалась от него и могла сидеть целыми часами, слушая скучную чепуху, в надежде услышать «Non Ti Scorda Di Me»,[172] «Core'n Grato»,[173] «Pariami d'Amore»[174] или «La Donna e Mobile».[175] Но больше всего ей хотелось услышать «Torna a Surriento»,[176] чтобы перенестись назад, к дням «Ла Скалы», – любимую песню кружка, ту, которую они пели чаще всего; и она закрывала глаза в самой блаженной грусти, услышав ее мелодию, и представляла сидящих во дворе под оливой мальчиков, едва ли сознававших мелодраматичность своих жестов, когда они изливали сердца и всю страсть голосов в захватывающе красивых трелях и фиоритурах финальной фразы, после которой мгновенье сидели в ностальги́ческой тишине – а затем начинали вздыхать, покачивать головами и утирать рукавами слезы.
— Луи де Берньер, Мандолина капитана Корелли
«Что ж, мистер Кин положил этому конец», — думает он теперь с ностальги́ческой злостью.
— Стивен Кинг, Оно
И тогда она, сраженная ностальги́ческой тоскою, в первый раз решилась вызвать в памяти призрачные времена той несбывшейся любви.
— Габриэль Маркес, Любовь во время чумы