Все почти знали, что я нуждался, но были уверены, что это происходит от собственного моего упрямства, что мне стоит только присесть да написать небольшую вещь, чтобы получить большие деньги; а я не в силах был произвести ни одной строки, и когда, послушавшись совета одного неразумного человека, вздумал было заставить себя насильно написать кое-какие статейки для журнала, это было мне в такой степени трудно, что ныла моя голова, болели все чувства, я марал и раздирал страницы, и после двух, трех месяцев таковой пытки так расстроил здоровье, которое и без того было плохо, что слег в постель, а присоединившиеся к тому недуги нерви́ческие и, наконец, недуги от неуменья изъяснить никому в свете своего положения до того меня изнурили, что был я уже на краю гроба.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Твои страданья телесные тяжелы не меньше: твои нерви́ческие недуги, твоя тоска и эти страшные припадки агонии, которою ты одержим теперь, – все это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только: тяжело!
— Николай Гоголь, Духовная проза
Твои нерви́ческие припадки и недуги будут также еще сильнее, тоска будет убийственней и печали будут сокрушительней.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Твои страданья телесные тяжелы не меньше; твои нерви́ческие недуги, твоя тоска и эти страшные припадки агонии, которою ты одержим теперь, – все это тяжело, тяжело, и ничего больше не могу сказать тебе, как только: тяжело!
— Николай Гоголь, Ревизор
Странно то, что он в толстой своей бабе видит расстроенное здоровье и даже нерви́ческие припадки, боится ей противоречить и беспрестанно просит посредничества; а между тем баба беснуется на просторе; он же говорит: «Ты видишь, как она раздражительна».
— Юрий Тынянов, Пушкин. Кюхля