В таком слове ударение должно быть поставлено на слог с последней буквой Е — небесполЕзным.
Поскольку описываемое нами является историей многих умов нашего времени, мы считаем небесполе́зным перечислить и шаг за шагом проследить эти фазисы.
— Виктор Гюго, Отверженные
В этом ощущалось сходство с угрызениями совести, что было небесполе́зным; это были предостережения, встречаемые, впрочем, с большим недовольством.
— Виктор Гюго, Отверженные
Мой странствующий голиард был человеком весьма небесполе́зным: нужно отслужить требу – развяжет мешок, застегнется в узкую темную сутану, размотает четки, порывшись на дне мешка, вынет крест и, строго сведя брови, свяжет или разрешит; нужно сладить веселую праздничную забаву – сыграть интермедии или выучить роль диавола, слишком путаную и трудную для любителей из какого-нибудь цеха, – и пестрый – из того же мешка, в бубенцах и блестках, – шутовской плащ привычно обматывается вкруг широких плеч о.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Мой странствующий голиард был человеком весьма небесполе́зным: нужно отслужить требу – развяжет мешок, застегнется в узкую темную сутану, размотает четки, порывшись на дне мешка, вынет крест и, строго сведя брови, свяжет или разрешит; нужно сладить веселую праздничную забаву – сыграть интермедии или выучить роль диавола, слишком путаную и трудную для любителей из какого-нибудь цеха, – и пестрый – из того же мешка, в бубенцах и блестках, – шутовской плащ привычно обматывается вкруг широких плеч о.
— Сигизмунд Кржижановский, Клуб убийц Букв
Мой странствующий голиард был человеком весьма небесполе́зным: нужно отслужить требу – развяжет мешок, застегнется в узкую темную сутану, размотает четки, порывшись на дне мешка, вынет крест и, строго сведя брови, свяжет или разрешит; нужно сладить веселую праздничную забаву – сыграть интермедии или выучить роль диавола, слишком путаную и трудную для любителей из какого-нибудь цеха, – и пестрый – из того же мешка, в бубенцах и блестках, – шутовской плащ привычно обматывается вкруг широких плеч о.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка