Но когда увидит, что в лодке не они, что тени не их, она опустит уныло голову на грудь, отчаяние сильнее наля́жет на душу… Через минуту опять коварная надежда шепчет ей утешительный предлог промедления – и сердце опять забьется ожиданием.
— Иван Гончаров, Обыкновенная история
Постигшее ее горе было слишком тяжело и громадно для того, чтобы разрешиться ему слезами, воплями и напрасным сетованием на судьбу и людей: оно жило в ней, висело над нею как страшная свинцовая туча, которая, медленно надвигаясь со всех концов горизонта, как будто все опускается ниже и ниже, кажется — как будто вот-вот наля́жет она на грудь земли и задавит ее собою; а между тем не разрешается грозою, и если уж разразится, то моментально, чем-то ужасным и неслыханным.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
И, сказавши эти слова, поведет головой несколько раз направо и налево, а потом с достоинством наля́жет подбородком и щеками на галстух.
— Иван Тургенев, Сборник "Записки охотника"