Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назида́телен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез и что она не знает – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так все и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца.
— Лев Толстой, Война и мир
Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назида́телен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез и что она не знает – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так все и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца.
— Лев Толстой, Война и мир
Этот философский вывод из размышлений об истории, как мне кажется, более положителен, более очевиден и более назида́телен, чем все те заключения, которые банальная история по-своему выводит из картины веков, ссылаясь на влияние почвы, климата, расы и т. д.
— Петр Чаадаев, Философические письма