Она пыталась утопить их в нечистой страсти к своему племяннику Аурелиано Хосе, которой позволила увлечь себя, пыталась искать от них защиты в спокойном мужско́м покровительстве полковника Геринельдо Маркеса, но не смогла избавиться от этого наваждения даже с помощью самого отчаянного поступка своей старости, когда за три года до отправления маленького Хосе Аркадио в семинарию она купала его и ласкала, не как бабушка ласкает внука, а как женщина ласкает мужчину, как это делали, по слухам, французские блудницы, как в ее двенадцать-четырнадцать лет ей хотелось ласкать Пьетро Креспи, стоявшего перед ней в своих узких брюках для танцев и под стук метронома отмечавшего такты взмахом волшебной палочки.
— Габриэль Маркес, Сто лет одиночества
Не иметь сына, а, капитан: разве это не горе?» И я, единожды солгавший о своем мужско́м бессилии и загнанный в угол собственной ложью, молча слушал Картинку-джи, а тот предлагал мне жениться: это восстановит честь Парвати и решит проблему с моим бесплодием, в котором я сам сознался; и, несмотря на страх перед ликом Джамили-Певуньи, который, накладываясь на черты Парвати, имел надо мною ужасную власть, доводил меня до исступления, я так и не нашел, что возразить на это.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужско́м обществе.
— Лев Толстой, Война и мир
Антося, Лудвися, Юлия (в мужско́м платье, приделанные бакенбарды, сапоги со шпорами).
— Александр Грибоедов, Горе от ума
Словно сотня старушек в мужско́м платье распевает народные песни детскими голосочками.
— Феликс Юсупов, Конец Распутина. Мемуары