В конце концов я решил оставить Мсти́теля в Лондоне.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
В этот час покаяния наша квартира казалась мне отвратительной, а от ливреи Мсти́теля меня прямо-таки бросало в дрожь, потому что ни в какое другое время суток я не сознавал столь ясно, как дорого она стоит и как мало от нее проку.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
По мере того как мы все больше залезали в долги, утренний завтрак все больше превращался в пустую формальность; и однажды, получив рано утром извещение о грозящем мне судебном преследовании, «в некотором роде связанном», как написали бы в нашей провинциальной газете, «с ювелирными изделиями», я дошел до того, что в ответ на дерзкое предположение Мсти́теля, будто нам нужна свежая булка, схватил его за голубой воротник и задал ему такую трепку, от которой он взлетел в воздух, как обутый в сапоги купидон.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
Некоторые литературоведы полагают, что «Трагедия мсти́теля» принадлежит перу Томаса Мидлтона (1580–1626).
— Донна Тартт, Тайная история
Еще великий государь и князь Александр Храбрый на лифляндцев огнь и меч свой посылал, и так было из поколения в поколение до мсти́теля за неправду, деда нашего государя Ивана, и до блаженные памяти отца нашего великого государя Василия, а мне, смиренному преемнику их, подобает ли забыть их великие труды и заботы и пролитую кровь народа нашего и отдать землю ту неведомо кому, неведомо зачем?
— Валентин Костылев, Иван Грозный