Минуты две, громко сопя, моржи́ха лежала неподвижно на теле врага, потом с силой вздернула голову и освободила свои окровавленные клыки.
Не озираясь на труп врага, словно уже забыв о нем и о своих собственных ранах, моржи́ха тотчас заковыляла к распростертому, залитому кровью трупу своего детеныша.
Но едва медведица протянула пасть к ласту, моржи́ха с неожиданной для такого грузного и неповоротливого существа быстротой запрокинула голову, мелькнувшие в воздухе полуметровые клыки вонзились в шею медведицы и пригвоздили ее ко льду.
Как только моржи́ха поднимала голову и озиралась, медведица мгновенно приникала ко льду и замирала, прикрывая свой черный нос лапой и неразличимо сливаясь со снегом.
И вдруг, как только сторожевая моржи́ха опустила голову, медведица взвилась невысоко надо льдом, пролетела в воздухе четыре пять метров и в следующий миг одним ударом ее лапы моржонок был отброшен, словно мячик, в раскрытый вход колодца.