Он видел все, он созерцал все эти головокружительные превращения; слепое ясновидение революции, которая сокрушила монархию в лице монарха и монарха вместе с мона́рхией, почти не заметив человека во время этого яростного уничтожения идеи; он видел могучую бурю народного гнева в революционном трибунале, допрос Капета, не знающего, что ответить, ужасающее бессмысленное покачивание этой царственной головы под мрачным дыханием этой бури, относительную невиновность всех участников катастрофы – как тех, кто осуждал, так и того, кто был осужден; он видел века, представшие перед судом Конвента; он видел, как за спиной Людовика XVI, этого злополучного прохожего, на которого пало все бремя ответственности, вырисовывался во мраке главный обвиняемый – Монархия, и его душа исполнилась почтительного страха перед необъятным правосудием народа, почти столь же безличным, как правосудие бога.
— Виктор Гюго, Отверженные
– Пасть, – продолжал Людовик XVIII, который с первого взгляда измерил глубину пропасти, разверзшейся перед мона́рхией, – пасть и узнать о своем падении по телеграфу!
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
«Лассалевское направление» в рабочем вопросе вело к открытому союзу с прусской мона́рхией.
— Лев Толстой, Анна Каренина
А среди более дальних пращуров имелся даже "джентльмен-пуританин" служивший под началом Кромвеля, однако впоследствии он поладил с мона́рхией и после всех политических передряг остался владельцем прекрасного родового поместья.
— Джордж Элиот, Миддлмарч
Оправившись мало-помалу от учиненного монголами разгрома, русский народ очутился лицом к лицу с царем, с неограниченной мона́рхией, гнет которой был особенно тяжким благодаря влиянию, приобретенному ею под сенью ханской власти.
— Александр Герцен, Кто виноват?