– Снова узор ми́фа проступает в жизни!.. – обронил Роланд.
— Антония Байетт, Обладать
Так с помощью ми́фа люди пытались уяснить себе непонятные явления.
— Юстейн Гордер, Мир Софии
Они, мы, бежим, спасаемся, кидаемся врассыпную, нас с Парвати разлучает толпа, когда раздается первый залп, я теряю из виду Картинку-Сингха, приклады поднимаются-опускаются, бьют с размаха, я вижу, как падает под яростным ударом одна из тройняшек-акробаток; людей за волосы волокут в стоящие наготове, разинувшие пасти грузовики; я тоже бросаюсь бежать, но слишком поздно; оборачиваюсь через плечо, спотыкаюсь о жестянки «Дама», пустые ящики и брошенные как попало мешки перепуганных иллюзионистов, и, повернув голову, в мрачной, зловещей, чрезвычайной ночи вижу, что все вокруг – лишь дымовая завеса, побочный эффект, ибо, прокладывая себе путь сквозь сумятицу мятежа, грядет герой из ми́фа, воплощение рока, разрушительных сил: майор Шива вступает в битву, он ищет меня, одного меня.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Но лейбницевский фантазм мне понравился: я решил, что ему пора уж, давно пора, из ми́фа в действительность.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Не случайно в философской притче «Чудо отрока Лина», насыщенной модернистским миротворчеством, тема возмездия убийцам звучит параллельно теме «высшего» злого начала, воплощенного в образе Солнца-дракона, злобного змия, царящего во Вселенной — центрального ми́фа поэзии и прозы Ф.
— Алексей Ремезов, Сказка серебряного века