В данном слове ударение должно быть поставлено на слог с первой буквой И — мИртами.
Девушка сидела не двигаясь на груде домашнего скарба, среди перевернутых вверх ногами столов и стульев, прислонясь к громоздившемуся за ее спиной дубовому ларю и живописно обрамленная спереди горшками с геранью, ми́ртами, кактусами и клеткой с канарейкой, - все это, вероятно, было снято с окон только что покинутого дома.
— Томас Гарди, Вдали от обезумевшей толпы
Мой отец, сидя у большого отверстия, мрачно вглядывался в далекий горизонт, следя за каждой черной точкой, появлявшейся на глади озера; мать, полулежа возле него, клала голову на его плечо, а я играла у его ног и с детским удивлением, от которого все вокруг кажется больше, чем на самом деле, любовалась отрогами Пинда на горизонте, замками Янины, белыми и стройными, встающими из голубых вод озера, массивами темной зелени, которая издали кажется мхом, лишаями на горных утесах, а вблизи оказывается гигантскими пиниями и огромными ми́ртами.
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
Леди Джейн и миссис Доббин сделались большими друзьями; между замком и «Ми́ртами», домом полковника (который он снял у своего друга майора Понто, жившего с семьей за границей), постоянно мелькали коляски и шарабаны.
— Уильям Теккерей, Ярмарка тщеславия
Он читывал романы, идиллии, имел довольно живое воображение и часто переселялся мысленно в те времена (бывшие или не бывшие), в которые, если верить стихотворцам, все люди беспечно гуляли по лугам, купались в чистых источниках, целовались, как горлицы, отдыхали под розами и ми́ртами и в счастливой праздности все дни свои провождали.
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Сию эфирную радость – радость, какую могут только чувствовать великие души, – воспел Клопшток в прекрасной оде своей „Züricher-See“,[191] которая осталась вечным памятником пребывания его в здешних местах – пребывания, лаврами и ми́ртами увенчанного».
— Николай Карамзин, Бедная Лиза