Вновь повторяю то же самое: в лиризме наших поэтов есть что-то такое, чего нет у поэтов других наций, именно – что-то близкое к библейскому, – то высшее состояние лири́зма, которое чуждо движений страстных и есть твердый возлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости.
— Николай Гоголь, Духовная проза
Я изъяснял это тем, что наши поэты видели всякий высокий предмет в его законном соприкосновенье с верховным источником лири́зма – Богом, одни сознательно, другие бессознательно, потому что русская душа вследствие своей русской природы уже слышит это как-то сама собой, неизвестно почему.
— Николай Гоголь, Духовная проза
А они-то и есть родники того лири́зма, о котором идет речь.
— Николай Гоголь, Духовная проза
В ком хотя одна крупица этого лири́зма, тот, несмотря на все несовершенства и недостатки, заключает в себе суровое, высшее благородство душевное, перед которым дрожит сам и которое заставляет его бежать от всего, похожего на выраженье признательности со стороны людской.
— Николай Гоголь, Ревизор
Конечно, его потеряла дама, и она божественно красива – иначе не может быть, иначе нельзя думать в этот тихий день, полный знойного лири́зма, день, когда всё будничное и скучное становится невидимым, точно исчезает от солнца, стыдясь само себя.
— Максим Горький, Сказки об Италии и не только…