Обнаженные хрупкие белые плечики, нежные округлые очертания грудей, чуть прикрытых кружевными рюшами; кружевные мантильи, небрежно наброшенные на полусогнутые руки, веера – разрисованные или расшитые стеклярусом, веера из лебя́жьих перьев, из павлиньих перьев, подвешенные к запястьям на тоненьких бархатных ленточках; темные, гладко зачесанные вверх над ушами волосы, стянутые на затылке тугим, тяжелым, уложенным в сетку узлом, кокетливо – горделиво оттягивающим голову назад; пушистые массы золотистых, танцующих надо лбом, ниспадающих на шею локонов в обрамлении золотых подвесок, танцующих с локонами в лад; шелк, кружева, тесьма, ленты – все контрабандное и от этого еще более драгоценное; все наряды, все украшения – предмет особой гордости, выставляемый напоказ как живое свидетельство того, что контрабандисты и девушки утерли нос янки.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
И так же, как пушкинский герой, предаваясь в забвеньи ласкам черкешенки, обнимает «тайный призрак», в объятиях страстной подруги мыслит о другой, – так и лирический герой Есенина – в дыханьи свежих чар, в ласках лебя́жьих рук, в любви своей Шаганэ напрасно пытается забыть о «дальней северянке».
— Сергей Есенин, Я, Есенин Сергей…
У Евдокии вот-вот должны были начаться роды, и уже несколько дней она не вставала с лебя́жьих перин.
— Алексей Толстой, Петр Первый
Высоко лежа на лебя́жьих подушках, глядела расширенными зрачками на стену, на золотой завиток на тисненой коже.
— Алексей Толстой, Петр Первый