На голове гитариста сидела кубанка, во рту торчала папироса, обшитая лакированной кожей культя́пка сверкала, как голенище.
— Константин Вагинов, Козлиная песнь
Когда Культя́пка стал подрастать, то он позволял ему кусать свои уши, рвать себя за шерсть и играть с ним, как обыкновенно играют взрослые собаки со щенками.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Странно, что Культя́пка почти не рос в вышину, а все в длину и ширину.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Характера он был пылкого и восторженного, как и всякий щенок, который от радости, что видит хозяина, обыкновенно навизжит, накричит, полезет лизать в самое лицо и тут же перед вами готов не удержать и всех остальных чувств своих: «Был бы только виден восторг, а приличия ничего не значат!» Бывало, где бы я ни был, но по крику: «Культя́пка!» – он вдруг являлся из-за какого-нибудь угла, как из-под земли, и с визгливым восторгом летел ко мне, катясь, как шарик, и перекувыркиваясь дорогою.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы
Культя́пка, ничего не подозревавший, визжал от удовольствия.
— Федор Достоевский, Записки из Мертвого дома. Рассказы