Мы наверняка подхватим холеру, чуму, лихорадку и другие болезни, от кото́рых не помогают никакие лекарства, и мы вылечим их травами, которые покажут нам туземцы.
— Артур Рэнсом, Ласточки и амазонки
День за днем родственники трусят по пыли и скачут по придорожному дерну, объезжая избирательные участки и трибуны (в кожаных рукавицах и с арапниками, когда снуют по деревням, и в лайковых перчатках и с хлыстиками, когда снуют по городкам), и день за днем привозят донесения, по поводу кото́рых сэр Лестер разглагольствует после обеда.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Привратник протягивал ему полоски холста, на кото́рых аббат Фариа запечатлел все сокровища своего знания.
— Александр Дюма, Граф Монте-Кристо
В ту пору Урсула стала все чаще произносить имя Ребеки, она вызывала в памяти ее образ с прежней любовью, усиленной запоздалым раскаянием и внезапным восхищением, она поняла, что только Ребека, та, которая не была вскормлена ее молоком, а ела землю земли и известку стен, та, в чьих жилах текла не кровь Буэндиа, а неизвестная кровь неизвестных, кости кото́рых продолжали клохтать даже в могиле, Ребека с нетерпеливым сердцем, Ребека с необузданным лоном, — единственная из всех обладала той безудержной смелостью, о которой Урсула мечтала для отпрысков своего рода.
— Габриэль Маркес, Сто лет одиночества
Он увидел флюгера в натуральную величину, слуховые окошечки, о кото́рых внизу никто и не подозревает, и навсегда невозвратимый детский мяч, некогда слишком высоко взлетевший и закатившийся под желоб.
— Юрий Олеша, Сборник "Три толстяка"