Беспечная заносчивость уступила место угрюмой решимости, и конфедера́ты по-прежнему продолжали утверждать, что нет, дескать, худа без добра.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Как только эти две драгоценные полоски стали оказались под угрозой, конфедера́ты покинули с такой отчаянной решимостью защищаемые ими стрелковые гнезда и форсированным маршем при блеске звезд двинулись к Резаке наиболее коротким, прямым путем, и янки, спустившись с предгорий, вышли прямо на них, но войска южан были уже готовы к встрече: брустверы возведены, батареи расставлены, солдаты лежали в окопах, ощетинившись штыками, – все было как под Далтоном.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Когда же дождливые июньские дни сменились еще более дождливыми июльскими, а конфедера́ты, оказывая отчаянное сопротивление из своих высоких укрытий, все еще продолжали сдерживать Шермана и отражать его атаки, безудержное ликование охватило Атланту.
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Неужели конфедера́ты сдадут город без боя?
— Маргарет Митчелл, Унесенные ветром
Полякам, находящимся в турецком лагере, писал агент Радзивила, очень плохо, а Версальский двор, на который возлагали такую надежду польские конфедера́ты, сам предложил теперь султану свое посредничество для заключения мира с Екатериной.
— Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская