Отец Ко́ими шагал по полям в Клонгоузе, стерня покалывала его лодыжки в тонких носках.
— Джеймс Джойс, Улисс
Брайони интересовали мысли, восприятия, чувства, индивидуальное сознание, которое течет, как река сквозь время, и способы, ко́ими можно передать это течение, а равно и движение тех притоков, которые оно вбирает на своем пути, и те препятствия, которые заставляют его менять русло.
— Иэн Макьюэн, Искупление
Коротко говоря, Бенций заявил, что ему неизвестно, о каких там секретах шептались Адельм и Венанций с Беренгаром, однако он был бы очень не прочь, если бы жалостная участь этой пары помогла хотя бы отчасти расследовать тайный порядок управления библиотекой, и потому он не теряет надежды на то, что мой учитель, уже уцепившийся за оконечность нити, размотает клубок преступлений и отыщет хоть какую-нибудь возможность повлиять на Аббата, чтобы он ослабил те жестчайшие бразды, ко́ими сдерживается тяга братьев к умственному своеволию, в то время как братья, добавил Бенций, прибывают сюда из самых отдаленных стран света, как прибыл и он сам, единственно для того, чтобы напитать пытливый рассудок чудесами, сохраняемыми в чреве библиотеки.
— Умберто Эко, Имя розы
Восточная Магистраль — это железный конь, который, взметая стальным скоком пески прошлого, вершит поступь истории, выявляя очередной зубовный скрежет клевещущего врага, на которого уже взметается девятый вал, грозящий двенадцатым часом, последним часом для прислужников империалистического Молоха, этого капиталистического Ваала, но, невзирая на ошибки, пусть рдеют, а равно и взвиваются стяги у маяка индустриализации, пылающего под клики трудящихся, ко́ими под пение сердец выявляется заря новой жизни: вперед!
— Илья Ильф, Двенадцать стульев. Золотой теленок
С тягостию, несказанною себе самому и тем, с ко́ими беседовал, препроводил я время обеда; спешу домой. – Домой?
— Александр Радищев, Путешествие из Петербурга в Москву