В отношениях своих с Вилларским, с княжно́ю, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по-своему; признание невозможности словами разубедить человека.
— Лев Толстой, Война и мир
Таковым он прикидывался перед княжно́ю.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Вы, баронесса, помните – несколько месяцев назад – вашу встречу у меня на квартире с княжно́ю Анной?
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Только что мелькнула ее гомеопатическая ножка, обутая в красный сафьянный сапожок, – и за княжно́ю полезла ее подруга, озабоченная своим роброном.[10] В это время надо было видеть в толпе два неподвижные черные глаза, устремленные на молдаванскую княжну; они вонзились в нее, они ее пожирали; в этих глазах был целый мир чувств, вся душа, вся жизнь того, кто ими смотрел; если б они находились среди тьмы лиц, вы тотчас заметили бы эти глаза; они врезались бы в ваше сердце, преследовали бы вас долго, днем и ночью.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
Тяготит ее только по временам память прошедшего: особенно мучит похищение из ящика всех записок, полученных княжно́ю от Волынского.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман