Лакей вышел из комнаты и вернулся с кни́жечкой в переплете из слоновой кости.
— Уильям Коллинз, Женщина в белом
Он снова сверился со своей кни́жечкой.
— Терри Пратчетт, Цвет волшебства
«Во имя Бога, милостивого, милосердного… – зачин, который он произнес, сложив руки кни́жечкой, укрепил какую-то его часть, а другую, гораздо большую, смутил, – …слава Аллаху, Господу миров…» – но Гейдельберг никак не шел из головы: там была Ингрид, пусть и недолго, но его Ингрид, и она усмехалась, видя, как он обезьянничает, повернувшись лицом к Мекке; там были его друзья Оскар и Ильзе, анархисты; они высмеивали молитву, как и любую форму идеологии – «…Милостивому, Милосердному, Царю в день Суда!» – Гейдельберг, где, кроме медицины и политики, он узнал еще и то, что Индия, как радий, была «открыта» европейцами; даже Оскара переполняло восхищение Васко да Гамой{5}; вот что в конце концов оттолкнуло Адама Азиза от его друзей: их святая вера в то, что его, индийца, каким-то образом изобрели их предки.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Вскоре Эмми обзавелась кни́жечкой для записи визитов и регулярно выезжала в карете, навещая леди Бладайер (жену генерал-майора сэра Роджера Бладайера, кавалера ордена Бани, службы бенгальской армии); леди Хафф, жену сэра Дж.
— Уильям Теккерей, Ярмарка тщеславия
Подходит билетер с кни́жечкой билетов и девица с огромным денежным ящиком.
— Аркадий Аверченко, Кубарем по заграницам