Опосля поедим, чего бог пошлет, а пока отведи ты нам ке́лейку уединенную – целу ночь не спали, сон сморил совсем.
— Всеволод Крестовский, Петербургские трущобы
Не напоганил ли ты у меня своим еретицким духом ке́лейку?..
— Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская
Ради этого знакомства мы поспешим зайти в ке́лейку тогдашнего затворника, пройдем путем-дорогой со странником да странницей в дальнюю пустынь, побеседуем с отцом-монахом о грозных небесных знамениях, о тайных видениях, смущающих его и наяву и во сне… Пошепчемся «без утайки», тем не менее за затворенною дверью, с боязливою оглядкою, со стариком раскольником о немецком оборотне, о том, что пришел антихрист, что рушит и валит он все направо да налево — и близится, близится падение матушки-Руси, а с ней и всего грешного мира… А вот кабак — то «царское кружало».
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Настоятель, достопочтенный архимандрит Вениамин, дал ему с клирошанами[46] пива, и отец Никон созвал в ке́лейку несколько друзей.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Андрюшка отказался, – желал не того: тишины, умиления… Казалось, так и видел – ке́лейку в лесу, старенького старца в скуфеечке на камне у речки, говорящего о неземном свете любезному послушнику и зверям, вышедшим из леса послушать, и птицам, севшим на ветки, и северному солнышку, неярко светящему на тихую гладь уединенной речки… Нашел тишину!
— Алексей Толстой, Петр Первый