К полудню меж кача́емых ветром колосьев увидели странника: на плече у него был мешок, в руке посох, он шел с веселым – сквозь пыль и загар – лицом, пересвистываясь с перепелами: может быть, это был один из странствующих клириков (лицо его было тщательно выбрито), возможно, даже, – ваш о.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Шпили соборов, пики гор, иглы обелисков и громоотводов осыпались, как осыпаются иглы сосен, кача́емых вихрем.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
К полудню меж кача́емых ветром колосьев увидели странника: на плече у него был мешок, в руке посох, он шел с веселым – сквозь пыль и загар – лицом, пересвистываясь с перепелами: может быть, это был один из странствующих клириков (лицо его было тщательно выбрито), возможно, даже, – ваш о.
— Сигизмунд Кржижановский, Клуб убийц Букв
К полудню меж кача́емых ветром колосьев увидели странника: на плече у него был мешок, в руке посох, он шел с веселым – сквозь пыль и загар – лицом, пересвистываясь с перепелами: может быть, это был один из странствующих клириков (лицо его было тщательно выбрито), возможно, даже, – ваш о.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Шпили соборов, пики гор, иглы обелисков и громоотводов осыпались, как осыпаются иглы сосен, кача́емых вихрем.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка