А мечтает она, сидя в середке этой сети, о мире, действующем исправно и четко, как карманные часы со стеклянным донцем, о месте, где расписание нерушимо и пациенты, которые находятся не во внешнем мире, смирны под ее лучом, потому что все они хроники-ката́льщики с катетерами в штанинах, подсоединенному к общему стоку под полом.
— Кен Кизи, Над кукушкиным гнездом
Ката́льщики спускают на пол мертвые ноги-колоды и как сидячие статуи ждут, чтобы кто-нибудь подогнал кресло.
— Кен Кизи, Над кукушкиным гнездом
Семь, открывается столовая, тут очередь задом наперед: ката́льщики, потом самоходы, потом острые берут подносы, кукурузные хлопья, бекон, яйца, поджаренный хлеб – а нынче утром персик-консерв на драной зеленой салатине.
— Кен Кизи, Над кукушкиным гнездом
Ката́льщики по большей части просто обезножевшие хроники, едят сами, но у тех троих ниже щек ничего не действует да и выше – мало что.
— Кен Кизи, Над кукушкиным гнездом
Перед стеклянной дверью выстраиваются острые а, б, в, г, д, за ними самоходы, за ними ката́льщики (овощам дадут позже в ложке яблочного пюре).
— Кен Кизи, Над кукушкиным гнездом