Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан ка́мер-ю́нкером.
— Лев Толстой, Война и мир
Если бы вы вслед за ка́мер-ю́нкером Берхгольцем, который, как статный парень, скоро полюбился толстенькой герцогине, зашли бы к ней в Измайловский дворец, вам бы, вероятно, попалась навстречу царевна Прасковья — бледная, растрепанная, с выдавшимися скулами, осунувшимся лицом; она, по обыкновению, в дезабилье,[27] но это не помешало бы ей сунуть вам для поцелуя свою костлявую руку.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Предваряю, что отказываться неучтиво, да и не принято; пейте и спешите за статным ка́мер-ю́нкером… Хохотушка Катерина ведет его в спальню, устланную красным сукном, довольно еще чистым; герцогиня показывает свою кровать, Бог знает чем заслуживающую осмотра, и рядом с ней, в алькове, вы можете видеть постель маленькой принцессы.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Сетования на мужа не настолько были, однако, велики у герцогини Катерины Ивановны, чтоб мешать ее задушевным беседам с ка́мер-ю́нкером герцога Голштинского.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Негоциант слезно восплакался пред ка́мер-ю́нкером и в одном из своих писем довольно искренно объявил: «И когда старанием вашим избавлен буду от своей напасти, то прошу покорно вложенную цидулку принять и к кому изволите оную прислать, готов исполнить; токмо и паки прошу вас со слезами, чтоб (прошения моего) не забыть» и проч.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом