Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать. – «Для распространения чистой и́стины и доставления торжества добродетели, – читал он, – должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
— Лев Толстой, Война и мир
– В моем тогдашнем рассказе, пожалуй, есть зерно и́стины.
— Джон Фаулз, Волхв
Эта залежь и́стины, как бы усердно ее ни разрабатывали, не истощится и тогда, когда в Англии будет добыт последний кусок угля.
— Джордж Элиот, Миддлмарч
Даже в таланте писатель находил часто неизбежную возможность излишней «отзывчивости» и «игривости», что опять-таки невольно усыпляет совесть, уклоняет от и́стины, удаляет от человеколюбия.
— Федор Достоевский, Дневник писателя
Так, еще в первом философическом письме Чаадаев достаточно искусственно разрешает в эмоциональном ключе вопрос о соответствии целей и средств этого прогресса, оправдывая средневековые религиозные войны и костры инквизиции, «кровавые битвы за дело и́стины» в Европе (см.
— Петр Чаадаев, Философические письма