Я слишком понимал, что она тяжко согрешила, когда, обуянная жаждой мести, искове́ркала впечатлительную детскую душу, как велела ей смертельная обида, отвергнутая любовь, уязвленная гордость; но я понимал и то, что, отгородившись от дневного света, она отгородилась от неизмеримо большего; что, став затворницей, она затворила свое сердце для тысячи целительных естественных влияний; что, целиком уйдя в свои одинокие думы, она повредилась в уме, как то всегда бывало, и будет, и не может не быть со всяким, кто дерзнет пойти против начертаний творца.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
Я заявил ей, что она искове́ркала всю мою жизнь – пока продолжался телефонный разговор, я в это искренне верил, – и вот теперь без тени смущения или недовольства собой раздумываю, что бы надеть, как мне будет лучше – гладко выбритым или с легкой щетиной, и какую музыку крутить сегодня в магазине.
— Ник Хорнби, Hi-Fi
Когда я позвонил ей и сообщил, что она искове́ркала всю мою жизнь, она что-то говорила про деньги, что-то вроде того, не начну ли я отдавать долг частями, и я сказал, что буду отдавать по фунту в неделю, и так ближайшие сто лет.
— Ник Хорнби, Hi-Fi
Жизнь скоро и легко искове́ркала его, сломав в нем все доброе, чем он запасся в юности; но она не внесла ничего и дурного.
— Всеволод Гаршин, Красный цветок