Он описал первого консула, каким видел его в Париже во время Амьенского мира, когда он, Питт Кроули, имел удовольствие познакомиться с великим и достойным мистером Фоксом, государственным мужем, которым – как сильно он сам, Питт Кроули, ни расходится с ним во взглядах – невозможно не восхищаться и который всегда был высокого мнения об импера́торе Наполеоне.
— Уильям Теккерей, Ярмарка тщеславия
Из-за этого многие полубратья, слыхом не слыхавшие ни об импера́торе, ни о Перудже, горели на кострах.
— Умберто Эко, Имя розы
В моей памяти вставали пережитые мною бурные и счастливые дни, удивительный, оставшийся мне непонятным образ Реи, картины битвы, в которой я участвовал, «схватки и бой, пролитие крови, людей истребленье», странным мне стало казаться, что теперь я могу довольствоваться местом маленького служащего при сомнительном импера́торе, и честолюбие в моей душе начинало брать верх над безнадежной любовью.
— Валерий Брюсов, Моцарт
А что болтают там о немецком импера́торе? – спросил царь Иван, насторожившись.
— Валентин Костылев, Иван Грозный. Невская твердыня
Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все-таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в импера́торе Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира.
— Лев Толстой, Война и мир