Именно тогда мне впервые стало ясно, что это унылое место, обнесенное оградой и густо заросшее крапивой, – кладбище; что Филип Пиррип, житель сего прихода, а также Джорджиана, супруга вышереченного, умерли и похоронены; что малолетние сыновья их, младенцы Александер, Бартоломью, Абраам, Тобиас и Роджер, тоже умерли и похоронены; что плоская темная даль за оградой, вся изре́занная дамбами, плотинами и шлюзами, среди которых кое-где пасется скот, – это болота; что замыкающая их свинцовая полоска – река; далекое логово, где родится свирепый ветер, – море; а маленькое дрожащее существо, что затерялось среди всего этого и плачет от страха, – Пип.
— Чарльз Диккенс, Большие надежды
А кругом было все то же — открытая местность, изре́занная оврагами и холмами, деревушка у подножья горы, широкая ложбина, — а затем дорога снова уходила вверх по склону холма, вдали виднелась церковь, ветряная мельница, еще дальше — лес, где охотились за дичью, — а надо всем этим — скалистый утес и на самой его вершине крепость, ныне служившая тюрьмой.
— Чарльз Диккенс, Повесть о двух городах
В тридцати милях по прямой линии лежала следующая горная цепь, изрубцованная, изре́занная и изрытая, с небольшими щетинистыми пятнами – лесами, каждый из которых отнимал день пути в сумраке чащи.
— Редьярд Киплинг, Ким
И снова — борозда за бороздой — валится изре́занная череслом и лемехом заклеклая, спрессованная столетиями почва, тянутся к небу опрокинутые, мертво скрюченные корневища трав, издробленная, дернистая верхушка прячется в черных валах.
— Михаил Шолохов, Поднятая целина
Дальше шла холмистая местность, изре́занная неглубокими ложбинами, изморщиненная зубчатыми ярками.
— Михаил Шолохов, Тихий Дон