Сначала она заразила своим своеволием Изу, теперь внушила дерзкие мысли моей женщине, — заговорил он, едва переступив через камни, ограждающие очаг вождя. — Я запрети́л Оге кормить сына Эйлы, сказал, что ее сыновьям не нужен увечный брат.
— Джин Ауэл, Клан Пещерного Медведя
Но ты прав, папа запрети́л.
— Жаклин Уилсон, Девчонки гуляют допоздна
Он оскорбил Николая Сергеича ужасным письмом, все на ту же тему, как и прежде, а сыну положительно запрети́л посещать Ихменевых.
— Федор Достоевский, Униженные и оскорбленные
Даже запрети́л Ане унести на кухню грязные тарелки: «Сиди, потом уберешься».
— Константин Симонов, Последнее лето
Люди, признающие Богом того, кто самым определенным образом запрети́л не только всякое убийство, но всякий гнев на брата, который запрети́л не только суд и наказание, но осуждение брата, который в самых определенных выражениях отменил всякое наказание, признал неизбежность всегдашнего прощения, сколько бы раз ни повторилось преступление, который велел ударившему в одну щеку подставлять другую, а не воздавать злом за зло, который так просто, так ясно показал рассказом о приговоренной к побитию каменьями женщине невозможность осуждения и наказания одними людьми других, вы – люди, признающие этого учителя Богом, ничего другого не можете найти сказать в свое оправдание, кроме того, что «они начали, они убивают – давайте и мы будем убивать их».
— Лев Толстой, Крейцерова соната