В указанном выше слове ударение должно быть поставлено на слог со второй буквой Е — европЕйского.
В этом проявилась буржуазная ограниченность западного Просвещения: герой европе́йского сентиментализма – не просто свободный человек и духовно богатая личность, но это еще и частный человек, бегущий из враждебного ему мира, не желающий бороться за свою действительную свободу в обществе, пребывающий в своем уединении и наслаждающийся своим неповторимым «я».
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
Последним примером центробежного биографического европе́йского романа можно считать «Жан-Кристофа» Ромена Роллана, эту лебединую песнь европейской биографии, величавой плавностью и благородством синтетических приемов приводящую на память «Вильгельма Мейстера» Гете.
— Осип Мандельштам, Век мой, зверь мой
Человек, действующий во времени старого европе́йского романа, является как бы сторожем всей системы явлений, группирующихся около него: тем более велико было искусство последних европейских романистов, в качестве такого стержня избиравших людей заурядных и ничем не замечательных.
— Осип Мандельштам, Век мой, зверь мой
Недаром ею восхищались философы XVIII века; она точь-в-точь приходилась по мерке их разрушительному учению; все в ней высказано, выражено; есть форма всего; есть форма просвещения, форма военного искусства; даже форма пороха и огнестрельных орудий — но сущность сгнила, и сгнила так, что трехсотмиллионное государство может рухнуться от малейшего европе́йского натиска.
— Владимир Одоевский, Русские ночи
Простая, скромная и потому истинно величественная фигура эта не могла улечься в ту лживую форму европе́йского героя, мнимо управляющего людьми, которую придумала история.
— Лев Толстой, Война и мир