Ударение в слове долгорукому

Гордон послал к обоим генералам просьбу идти на выручку Долгору́кому и сам, не дожидаясь, пошел с пушками и конницей и стал за рогатками ниже острова. — Алексей Толстой, Петр Первый

В ночь на двадцать пятое августа Петр переправился на остров к Якову Долгору́кому, чтобы оттуда следить за боем. — Алексей Толстой, Петр Первый

Прибыл он ко князю Григорию Федоровичу Долгору́кому, разбудил его, упал в кресло и давай плакать: «Мои, говорит, саксонские войска другую неделю грызут одни сухари, польские войска, не получая жалованья, занялись грабежом… Поляки совсем сошли с ума, – такого пьянства, такой междоусобицы в Польше и не запомнят, паны со шляхтой штурмом берут друг у друга города и замки, жгут деревнишки, безобразничают хуже татар; до Речи Посполитой им и горя мало… О, я несчастный король! — Алексей Толстой, Петр Первый

– На большую пользу и не рассчитываю, – сказал Петр Алексеевич, – а Долгору́кому я писал, что как хочет – так сам и взыскивает с короля десять тысяч ефимков, я в них не ответчик… Фрегат можно построить на эти деньги. – Он зевнул, стукнув зубами. – Евины дочки! — Алексей Толстой, Петр Первый