Подумать только, как много времени я проводила с нею после этого вечера, как часто я рассказывала ей о своем дне рождения и заверяла ее, что всеми силами попытаюсь искупить тяготеющий на мне от рождения грех (в котором покаянно считала себя без вины виноватой) и постараюсь быть всегда прилежной и добросерде́чной, не жаловаться на свою судьбу и по мере сил делать добро людям, а если удастся, то и заслужить чью-нибудь любовь.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Я часто вспоминала о том, как в день своего рождения решила быть, прилежной и добросерде́чной, не жаловаться на судьбу, стараться делать добро и, если удастся, заслужить чью-нибудь любовь, и, право же, право, готова была устыдиться, что сделала так мало, получив так много.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Мне вспомнилась детски-простодушная молитва, которую я произнесла в тот давний день рождения, когда стремилась быть прилежной, добросерде́чной, довольствоваться своей судьбой, стараться по мере сил делать добро людям, а если удастся, так и заслужить чью-нибудь любовь, – и я подумала, осуждая себя, о том счастье, которым наслаждалась с тех пор, и обо всех любящих сердцах, привязанных ко мне.
— Чарльз Диккенс, Холодный дом
Она помнит, как ненавистна была ей властная манера отца в обращении с ее кроткой, веселой, добросерде́чной матерью.
— Дэвид Лоуренс, Сыновья и любовники
Джоз начал было ухаживать за графиней Фанни де Бутерброд, очень милой, скромной и добросерде́чной женщиной, страшно родовитой, но едва ли имевшей хотя бы десять фунтов годового дохода.
— Уильям Теккерей, Ярмарка тщеславия