Простыня была натянута в полутемной комнате. В тот день и стало складываться мое наследство – голубое кашмирское небо, пролившееся в де́довы глаза; бесконечные страдания моей прабабки, определившие долготерпение моей матери и стальную хватку Назим Азиз; дар моего прадеда беседовать с птицами, который вольется прихотливым ритмом в вены моей сестры Медной Мартышки; разлад между дедовым скептицизмом и бабкиными суевериями; а в основе всего призрачная сущность продырявленной простыни, из-за которой моя мать вынуждена была прилежно трудиться, чтобы полюбить, наконец, мужчину всего, хотя бы и по кусочкам; ею же я был приговорен наблюдать собственную жизнь – ее смысл, ее строение тоже по клочкам и по фрагментам; а когда я это понял, было уже поздно.
— Салман Рушди, Дети полуночи
В церкви я не молился, – было неловко пред богом бабушки повторять сердитые де́довы молитвы и плачевные псалмы; я был уверен, что бабушкину богу это не может нравиться, так же как не нравилось мне, да к тому же они напечатаны в книгах, – значит, бог знает их на память, как и все грамотные люди.
— Максим Горький, Макар Чудра и многое другое…
Мне было и смешно и противно видеть все эти де́довы фокусы, а бабушке только смешно.
— Максим Горький, Сказки об Италии и не только…
Забрал Мамыка де́довы деньги и прощай, ушел в город.
— Алексей Ремезов, Сказка серебряного века
Вдовствующая императрица, вспоминая де́довы странности, рассказывала, что на столе у него стояла серебряная посуда, но в вазах фрукты натуральные были перемешаны с искусственными.
— Феликс Юсупов, Конец Распутина. Мемуары