В конце восьмого километра снаряд вступил в слой первозданного гне́йса исключительной твердости.
— Григорий Адамов, Изгнание владыки. Роман. Рассказы
На глубине в девять километров кончился чудовищный слой гне́йса толщиной более километра.
— Григорий Адамов, Изгнание владыки. Роман. Рассказы
Они вспоминали, как она, подобно татю, закралась сперва в темную земляную глыбу и там, посреди гранита и гне́йса, мало-помалу, истребляя одно вещество другим, развила новые произведения, более совершенные; потом на смерти одного растения она основала существование тысячи других; истреблением растений она размножила животных; с каким коварством она приковала к страданиям одного рода существ наслаждения, самое бытие другого рода!
— Владимир Одоевский, Русские ночи
Трудно выпытать творца из творения, как трудно открыть тайну всесоздателя в глыбах гне́йса и кристаллах оксинита[113] гор первородных; но одна вселенная вещает нам о всемогущем, — одни произведения говорят о художнике.
— Владимир Одоевский, Русские ночи