Здесь дело шло о вновь выступивших в поход солдатах Империи, постаревших после восьмилетнего отдыха, грустных и уже под белой кокардой; о трехцветном знамени, развевающемся на чужбине над герои́ческой горсточкой французов, подобно тому как развевалось тридцать лет тому назад в Кобленце белое знамя; о монахах, присоединившихся к нашим ветеранам; об усмиренном штыками духе свободы и нововведений; о принципах, уничтоженных пушечными выстрелами; о Франции, разрушающей своим оружием то, что было создано собственной ее мыслью.
— Виктор Гюго, Отверженные
Когда дурные предчувствия такого рода посещали полковника Кэткарта, он чуть не задыхался от рыданий и порывался выбросить к чертовой матери свой мундштук, но от этого шага полковника удерживало твердое убеждение, что мундштук так идет к его мужественной, воинственной наружности, что он придает его герои́ческой натуре особый шик и резко подчеркивает его преимущества по сравнению со всеми конкурентами — другими полковниками американской армии.
— Джозеф Хеллер, Уловка-22
Нынешний вечер был не первым, когда кто-нибудь давал ему понять, что его общественная деятельность в качестве подручного мистера Брука не кажется столь герои́ческой, как ему бы хотелось, и это сердило его, во-первых, само по себе, во-вторых, неизбежно давая еще один повод для гнева - он пожертвовал для Доротеи своим достоинством, а сам почти ее не видит.
— Джордж Элиот, Миддлмарч
Практическая жизнь и тут идет своим чередом, нисколько не занимаясь герои́ческой моралью.
— Александр Герцен, Кто виноват?
Она слышала от знакомых и друзей про его храбрость на войне и знала про его мужество при потере состояния и свободы и представляла себе его героем, всегда живущим возвышенной герои́ческой жизнью; в действительности же, с своей необыкновенной физической силой и храбростью, он оказался кротким, смирным ягненком, самым простым человеком, с добродушными шутками, с той самой детской улыбкой чувственного рта, окруженного белокурой бородкой и усами, которая прельстила ее еще в Рожанке, и с неугасимой трубкой, которая была ей особенно тяжела во время беременности.
— Лев Толстой, Крейцерова соната