В первый же день моего заключения пришли два тюремщика, не то саксоны, не то скотты по виду, развязали ремни, которыми были стянуты мои члены, сняли с меня мой плащ и мои га́лльские башмаки и заковали мне руки и ноги в оковы, цепью приковав меня за ногу к стене.
— Валерий Брюсов, Моцарт
Принимаясь за перо с тем, чтобы представить вам Париж хотя не в совершенной картине, но по крайней мере в главных его чертах, должен ли я начать, как говорили древние, с яиц Леды[287] и объявить с ученою важностию, что сей город назывался некогда Лютециею,[288] что имя парижских жителей, Parisii, значит народ, покровительствуемый Изидою, – то есть что оно произошло от греческого слова пара и изис, хотя NB: га́лльские народы не имели никакого понятия о сей египетской богине и не думали искать ее покровительства?
— Николай Карамзин, Бедная Лиза
В высоких сапогах из дубленой кожи, с крепким посохом в руке, он мерил пыльные извивы проселочных дорог, от жилья к жилью, меняя псалмы на песни, га́лльские прибаутки на ученую латынь, звон анжелюса на звяканье бубенцов дурацкой шапки.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
В высоких сапогах из дубленой кожи, с крепким посохом в руке, он мерил пыльные извивы проселочных дорог, от жилья к жилью, меняя псалмы на песни, га́лльские прибаутки на ученую латынь, звон анжелюса на звяканье бубенцов дурацкой шапки.
— Сигизмунд Кржижановский, Клуб убийц Букв
В высоких сапогах из дубленой кожи, с крепким посохом в руке, он мерил пыльные извивы проселочных дорог, от жилья к жилью, меняя псалмы на песни, га́лльские прибаутки на ученую латынь, звон анжелюса на звяканье бубенцов дурацкой шапки.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка