«Грех мне жаловаться, – писал Стивен Мэтьюрин, – но когда я думаю, что мог бы ходить по раскаленным пескам Ливии, кишащим (по словам Голдсмита) ядовитыми и не очень ядовитыми га́дами; что я мог бы ступить на берег Канопы, взирать на мириады mareotic grallatores, возможно, увидел бы даже крокодилов; что меня провезли мимо северного побережья Кандии, где я целый день наблюдал за горой Ида; что настанет минута, когда Цитера окажется на расстоянии всего лишь получаса ходу, но, несмотря на все мои просьбы, не будет сделано остановки и не „лягут в дрейф“ ради чудес, которые так близко от курса нашего судна, – Циклады, острова Пелопоннеса, великие Афины, – но есть запрет отклоняться от него даже на полдня, то мне трудно воздержаться от того, чтобы не послать Джека Обри к дьяволу.
— Патрик О`Брайан, Командир и штурман
Дьявол (Господи спаси нас и помилуй!) искушает монахов не га́дами и двухголовцами, а как отцов в пустыне – сладострастными видениями.
— Умберто Эко, Имя розы
С этими га́дами нам торговать надо.
— Александр Зиновьев, Зияющие высоты
Это был касимовский царевич Даньяр, предмет особых попечений его.[85] В виду их под гору бежали Андрюша и семнадцатилетний сын царевича, Каракача: один – тип европейской красоты, с печатью отеческой любви творца к своему творению на всей его наружности, другой – узкоглазый, смуглый, с высунутыми скулами, зверообразный, как будто выполз на свет из смрадной тины тропиков вместе с га́дами их, с которыми смешал свою человеческую породу.
— Иван Лажечников, Ледяной дом. Басурман
– Неужели мы должны жить с этими га́дами еще полтора года?
— Антон Чехов, Палата № 6