Дочь его, княжна Наталья Даниловна, как только скончался родитель ее, отправилась на теплые воды, потом в Италию, и двадцать пять лет так весело изволила проживать под небом Тасса и Петрарки, с католическими монахами да с оперными певцами, что, когда привезли из Рима в Заборье засмоленный ящик с останками княжны, в во́тчинной кассе было двенадцать рублей с полтиной, а долгов на миллионы.
— Павел Мельников-Печерский, Княжна Тараканова и принцесса Владимирская
О предстательстве же просил Арцыбушев, правитель во́тчинной канцелярии императрицы: рядом писем в начале 1724 года он вымаливал у Монса исходатайствовать о даче ему жалованья, «так как в санкт-питербурхе без денег и без хлеба житие трудное»; а в то же время убогий правитель щедрою рукою выдавал из дворцовых амбаров в дом «милостивца» рожь, крупу, горох, снитков, овес, сено — и выдавалось то в избытке, сверх окладу: это была своего рода взятка.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
А потом, по прошению царевны, государыня изволила приказать оныя деревни, хотя она и о всех просила, в во́тчинной коллегии справить за ней, царевной, ей же и отсылать с них оброк, что и учинено.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Я, рассмотря духовную, объявил: «Надо, мол, справиться: закреплена ли та деревня за Прасковьей Ивановной, и если еще за ней не справлена, то она нас жалует чужим; а узнать о справке надо в во́тчинной коллегии».
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Он, новгородский дворянин, Вотской пятины[50] Селуян Сальников, таскается за приказными ябедами во́тчинной коллегии, приехал в Москву жениться, и как-то у обедни полюбилась ваша дочь, он, сманивши ее тихонько, и обвенчался, и ныне живет с нею благополучно!» Сальников, не вытерпя, лежа, сказал: «Неправда, сударь, не она мне полюбилась, а я ей, и не сманил, а сама захотела быть за мною, ибо младенца только можно чем обмануть, а Аграфена Севастьяновна от тех лет уже ушла!» – с чем из покоев и со двора побежал.
— Чудо Рождественской ночи