Потому, в-третьих, что возмо́жную справедливость положил наблюдать в исполнении, вес и меру, и арифметику: из всех вшей выбрал самую наибесполезнейшую и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага, и ни больше ни меньше (а остальное, стало быть, так и пошло бы на монастырь, по духовному завещанию – ха-ха!)… Потому, потому я окончательно вошь, – прибавил он, скрежеща зубами, – потому что сам-то я, может быть, еще сквернее и гаже, чем убитая вошь, и заранее предчувствовал, что скажу себе это уже после того, как убью!
— Федор Достоевский, Преступление и наказание
Вероятно, именно по этой причине – среди всех прочих – владелец Рунг-Махала с самого начала выказал гостям неуважение, желая сбить с них возмо́жную спесь, а теперь рассчитывал поразить прибывших и одновременно нагнать на них страху такой грубой демонстрацией военной силы, какой Аш никогда прежде не видел – и даже не представлял.
— Мэри Маргарет Кей, Дворец ветров
– Ну, – ответил Адам осторожно, – помните этот кусок про гипноз в «Книге Мальчика Про 101 Возмо́жную Вещь» – мы не смогли сделать, чтобы гипноз работал?
— Нил Гейман, Добрые предзнаменования
Он ли вез или его гнало, он не знал; но он несся во всю возмо́жную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение.
— Лев Толстой, Война и мир
К несчастью, промежуточное расстояние между этими двумя основными понятиями заполнено диалектикой, правда строгой, даже подчас, пожалуй, слишком строгой, но превращающейся часто в настоящий номинализм, в узкую логомахию (игру словами)[159] *, возмо́жную только на таком языке, где на каждого существительного вы можете по желанию сделать неопределенное наклонение глагола.
— Петр Чаадаев, Философические письма