По законам Клана женщина, взя́вшая в руки оружие, должна быть предана смертельному проклятию.
— Джин Ауэл, Клан Пещерного Медведя
Передо мной как будто была обезьяна, взя́вшая верх над человеком, и я никогда не думал, сколь унизительно это зрелище.
— Чарльз Диккенс, Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
То-что-вгрызается-в-кости (и, как мне приходится регулярно объяснять слишком многим женщинам, толпящимся вокруг меня, никак не может быть даже обнаружено медиками, тем более вылечено) скоро заявит о себе, а рассказ еще далеко не закончен, осталось столь многое… Дядюшка Мустафа подрастает во мне, и капризная гримаска Парвати-Колдуньи; некая прядка волос героя таится за кулисами; а еще роды, длившиеся тринадцать дней, плюс история, взя́вшая себе за образец прическу премьер-министра; зайдет речь и о предательстве, и о бесплатном проезде, и о запахе (который приносит с собою ветер, насквозь пропитанный причитаниями вдов) чего-то, что жарится на чугунной сковородке… так что мне приходится торопить события, делать последний рывок; прежде, чем память растрескается, распадется на кусочки без надежды на новое единение, я должен достигнуть финиша.
— Салман Рушди, Дети полуночи
Тщетно Екатерина Медичи, теперь взя́вшая сторону Гиза, писала Генриху III, умоляя его возвратиться; тщетно парламент отправил к нему депутацию.
— Кондратий Биркин, Временщики и фаворитки
В качестве помощницы заведующего работала его жена, белокурая немка Элла Андреевна Люмберг, или просто Эллушка, на первых порах взя́вшая на себя роль кастелянши, но потом перешедшая на преподавание немецкого языка.
— Леонид Пантелеев, Республика Шкид Сборник