Эмма и не догадывалась, в какой мере счастье ее зависит от того, первая ли она для мистера Найтли в его помыслах, в его сердце — не догадывалась, покамест над ее первенством не нависла угроза… Зная, что обладает им, ве́ря, что это в порядке вещей, она жила в свое удовольствие и не вдавалась в раздумья; лишь страх уступить свое место другой открыл ей, сколь невыразимо оно для нее важно… Долго, слишком долго чувствовала она себя первой — за неименьем близких родственниц, одна лишь Изабелла могла бы оспаривать право на его внимание, а Эмма прекрасно знала, кого из них двоих он чтит и любит больше.
— Джейн Остeн, Эмма
Азирафаил использовал его для составления своих налоговых деклараций, которые были настолько добросовестными и аккуратными, что налоговые полицейские с ним пять раз разбирались, истово ве́ря, что он хочет что-то скрыть, может даже какое-то убийство, чтобы избежать неприятных последствий.
— Нил Гейман, Добрые предзнаменования
Держа её в одной руке, другой он придерживал полотенце и пялился на картонку, не ве́ря своим глазам.
— Ирвин Уэлш, Клей
«Един владыка – едина земля!» – внушал он окружающим, сам горячо ве́ря в это.
— Валентин Костылев, Иван Грозный
Мономах склонился к умирающей, все еще не ве́ря, что она покидает его навеки, прижался губами к раскаленным, как пустыня, устам.
— Антонин Ладинский, XV легион. Последний путь Владимира Мономаха