Я был вознаграждён ещё одним чарующим персонажем, сидевшим, как и я сам, на откидном сиденье в конце вагона и очень прилежно, очень похоже, красным химическим карандашом, мелкими, бы́стренькими штришками рисовавшим других пассажиров; у персонажа была заострявшаяся, как его карандаш, полуседая ришельевско-мазариниевская бородка, прямиком из семнадцатого века перенесённая в семнадцатый год двадцать первого (в 29 марта 2017 года, день моего кламарско-мёдонского, только-только начавшегося паломничества); ещё были узенькие очочки в ярко-зелёной, прикольной, пижонской, чуть-чуть фосфоресцирующей оправе.
— Алексей Макушинский, Предместья мысли. Философическая прогулка, 2020
– Гляди, что я нашла сегодня на пепелище, – старушка встрепенулась, бы́стренькими шажками направилась к комоду и вытащила из верхнего ящика железную коробочку, – всё сгорело, а коробочка цела осталась!
— Светлана Рассказова, Акварели любви. В новеллах