Члены делегации присутствовали на завтраке, в заключение которого темнокожий властитель произнес яркую речь, вольно переводившуюся брита́нским капелланом, преподобным Ананией Богомолом Барбоном[1230].
— Джеймс Джойс, Улисс
И Трэдлс, как патриарх, восседает в одном конце стола, – и это все тот же милый добряк Трэдлс, – а Софи смотрит на него сияющими глазами с другого конца стола, который сверкает, но уже не брита́нским металлом.
— Чарльз Диккенс, Жизнь Дэвида Копперфилда, рассказанная им самим
— Не больно это умно — якшаться с итальяшками, — проворчал он с истинно брита́нским бессознательным недоверием ко всем, у кого темная кожа и кто родом с берегов Средиземного моря. — Итальяшки грязный народ, Мэгги, дочка, они редко моются, — кое-как пояснил он, смешавшись под обиженным и укоризненным взглядом дочери.
— Колин Маккалоу, Поющие в терновнике
– Он делает это нарочно, – сказала Крошка-кочамма со странным новым брита́нским акцентом. – Не смотри на него.
— Арундати Рой, Бог Мелочей
Ставни были открыты, но шторы уже опущены с тем уважением к смерти, которое так свойственно брита́нским женщинам низшего круга.
— Брэм Стокер, Дракула