Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шепотом брани́ли его, называя придворною вертушкой и старым сатиром.
— Лев Толстой, Война и мир
Кулаки и батоги, как неизменное условие тогдашнего полицейского опроса (и позже они долго не были забыты), были пущены в дело.[31] Если верить Терскому, то Греков и еще более Тихменев, пристрастный судья, человек, заинтересованный в этом деле, брани́ли допрашиваемых самыми «скаредными» словами, били некоторых по щекам собственноручно, наконец, раздевали и пороли плетьми и батогами.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
Без всякого повода, нередко без особой причины и умысла, эти люди извергали хулу на все святое, брани́ли земного владыку и тем самым делались преступниками первой важности, для которых, по тогдашним законам, не могло существовать пощады.
— Семеновский Иавнович, Тайная канцелярия при Петре Великом
В этом атакующем порыве невозможно было подниматься спокойно, и чёрно-взлохмаченный Олег с вещмешком за спиной, тоже побежал (в толчее его брани́ли „солдатом“).
— Александр Солженицын, Раковый корпус
И многие ехавшие на Совет племени громко брани́ли Будакена за то, что он продался врагу.
— Василий Ян, К «последнему морю». Огни на курганах. Юность полководца