Предшественница ваша Ж*** завела кучу благотворительных заведений, а с ними вместе – и кучу бумажной переписки и возни, экономов, секретарей, кражу, бестолковщину, прославилась благотворительностью в Петербурге и наделала кутерьму в К***; княгиня же О***, бывшая до нее губернаторшей в том же вашем городе К***, не завела никаких заведений, ни приютов, не прошумела нигде дальше своего города, не имела даже никакого влияния на своего мужа и не входила ни во что, собственно правительственное и официальное, а между тем доныне никто в городе не может о ней вспомнить без слез, и всяк, начиная от купца до последнего бобыля́, до сих пор еще повторяет: «Нет, не будет другой никогда княгини О***!» А кто это повторяет?
— Николай Гоголь, Ревизор
Это уж много после он в Огородникова Ерофея Кузьмича перекрасился, в бобыля́-сапожника, девчонку-сироту какую-то удочерил.
— Анатолий Иванов, Вечный зов
А он, Колычев, колдунью-старуху сгубил безо всякого суда, своей властью и к тому же избивал бобыля́ Андрейку, вздумавшего грозить царем.
— Валентин Костылев, Иван Грозный
Дымов, сын зажиточного мужика, жил в свое удовольствие, гулял и не знал горя, но едва ему минуло двадцать лет, как строгий, крутой отец, желая приучить его к делу и боясь, чтобы он дома не избаловался, стал посылать его в извоз, как бобыля́-работника.
— Антон Чехов, Палата № 6
– Вот нас три брата, – проговорил Алексей задумчиво, – три горьких бобыля́.
— Алексей Толстой, Петр Первый