Маленькая, худенькая, в зеленом шелковом с серебряной каймой летнике, в крохотном би́серном кокошнике, она выглядела совсем девочкой.
— Валентин Костылев, Иван Грозный
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в би́серном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, срезом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в би́серном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, срезом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Возвращение Мюнхгаузена
Барон, встав, подошел к старинному шкафу у стены, остро тенькнул ключик, резные тяжелые створы распахнулись – и гость, повернувшись глазами и огоньком вслед, увидел: из-за длинной и худой спины барона на выгибах деревянных крючьев шкафа старый, каких уже не носят лет сто и более, в потертом шитье, камзол; длинная шпага в обитых ножнах; изогнутая в би́серном чехле трубка; наконец, тощая, растерявшая пудру косица, срезом вниз – бантом на крюке.
— Сигизмунд Кржижановский, Тринадцатая категория рассудка
Вава подумала, потрогала в би́серном кошельке свои монетки и выбрала сама третью дыню.
— Саша Черный, Избранная проза