В своих тратах Бе́рма была более прозаична и менее сластолюбива, чем Клеопатра,- она тоже промотала бы области и царства, но только на пневматическую почту и на парижских извозчиков.
И тем не менее я старался тогда как можно глубже понять игру Бе́рма, я был всецело на этом сосредоточен, я силился как можно шире распахнуть мою мысль, чтобы вобрать в нее все, что ее игра содержала.
Откровенно говоря, я совсем не рвался смотреть ту самую Бе́рма, которая несколько лет назад так взволновала меня.
Тот день, когда я, больной, шел в замок посмотреть картину Эльстира или готический ковер, был так похож на день моего отъезда в Венецию, на день, когда я ходил смотреть Бе́рма или уехал в Бальбек, что я знал заранее, что к тому, ради чего я сегодня жертвую собой, немного погодя я охладею,- буду идти мимо замка и не зайду посмотреть картину, ковры, а ведь когда-то меня не остановили бы ни бессонные ночи, ни мучительные приступы.
Мне теперь уже не хотелось, чтобы Бе́рма застыла в той или иной позе, чтобы ласкавшие взор и вновь не возникавшие сочетания красок, которые она создавала, пользуясь мгновенными световыми эффектами, не исчезали, мне не хотелось, чтобы она сто раз произнесла какой-нибудь стих.